Cults of Lenin and Stalin in Komsomol of the 1950’s

Одним из основных направлений деятельности комсомола на протяжении всей его истории была политико-массовая работа. В последние годы увеличилось внимание к ней отечественных историков. Различные аспекты идейно-политического воспитания молодежи рассматривали, в частности, А.А. Беляев ^{[1, 2]}, В.А. Ванин ^{[3, 4, 6]}, О.Г. Герасимова ^[5], А.А. Слезин ^{[1, 2, 4, 6, 7, 8,]}.

Интересны наблюдения Г. В. Кузовкина. Он показал, что начатый XX съездом КПСС сверху идеологический переворот коснулся в первую очередь коммунистов и комсомольцев: они первыми и в большей мере информировались о разоблачениях, связанных с преступлениями времен культа. Поэтому во второй половине 1950-х годов члены КПСС и ВЛКСМ проявляли наибольшую общественную активность, которую власти расценивали как недостаточно лояльную ^[9].

Весьма интенсивно в отечественной историографии разрабатывается и проблема культов Ленина и Сталина в советском обществе. Среди публикаций последних лет на эту тему выделим труды Н.В. Семеновой ^[10], Тихомирова А.А. ^[11], Н.В. Шалаевой ^{[12, 13]} . Анализ процесса десталинизации с марта 1953 по февраль 1956 г. предпринял А.П. Артюков ^[24]

В данной статье мы хотим обратить внимание читателей на особенности использования ленинско-сталинской тематики в комсомоле 1950-х годов, показать коренные отличия на этом направлении в комсомольской деятельности до и после XX съезда КПСС.

Одним из наиболее заметных событий в жизни комсомола конца 1940-х-начала 1950-х годов стала работа организованной ЦК ВЛКСМ в Историческом музее выставки «Ленинско-сталинский комсомол» (1949-1953 гг.). Хотя она посвящалась истории комсомола, главное внимание было уделено не молодежному союзу, а вождю. Журнал «Смена» писал об экспозиции: «Каждый экспонат выставки говорит о великой любви и преданности нашей молодёжи своему другу, отцу и учителю, вождю всего прогрессивного человечества великому Сталину» ^{[15, с. 6]}.(После смерти Сталина, в июле 1953 г. выставка, посвященная 30 –летию комсомола, была закрыта, ее материалы переданы в музеи — Исторический, Революции, Вооруженных сил и в архив ЦК ВЛКСМ).

Рис.1. Иллюстрация из агитационной брошюры "О работе комсомола на селе"( первое издание - 1943 г.).

Практически любая тема политико-массовой работы комсомола связывалась с именем Сталина. Даже биография и сочинения В.И. Ленина вспоминались безотрывно от сталинских дел и забот. Показательна в этой связи обращенная к пропагандистам статья «Помним, любим, изучаем Ильича» в номере комсомольско-молодежного журнала «Смена» за январь 1951 г. Статья, приуроченная к годовщине смерти В.И. Ленина, 20 раз (!) упоминает Сталина. В ней прямо говорилось, что есть «два величайших человека современности» ^{[16, с. 2]}. Симптоматично, что здесь же опубликовано стихотворение, завершающееся строками: «Нет, не умирал Владимир Ленин, / если Сталин на земле живет!» ^{[17, с. 2]}. Или: «Когда теперь я слышу имя Ленин, / Я сразу вижу Сталина в Кремле» ^{[18, с. 12]}.

Ярким примером прославления Сталина через лениниану может служить известное в те годы стихотворение С. Михалкова «В музее В. И. Ленина» (написано в 1950 г.). В нем подробный рассказ о детстве, взрослении и превращении маленького Володи в вождя революции завершается появлением Сталина, советами которого он благодарно пользуется: «Они стоят плечом к плечу. / У них спокойный вид. / И Сталин что-то Ильичу /С улыбкой говорит». Символично и то, что стихотворение завершается клятвой верности: «Клянемся ленинским путем — / Прямее нет пути! — / За мудрым и родным вождем — За Партией идти!» ^{[19, с. 106]}.

Рис. 2. Кулагин Ф.М. "Для них светлое будущее завоевали", 1951 г.

Не менее показательно еще одно стихотворение из журнала «Смена»: «Всему, что дорого / (Так повелось в народе), / Даем мы имя светлое его./ В честь Ильича, / В честь Ленина / Володей / Мать называет сына своего» ^{[20, с. 2]}. Ленин превратился в безликий символ, олицетворяющий все советские достижения, своеобразный компас движения к новым победам. Ленинскими цитатами старались подтвердить правильность новых политических решений (часто вырывая их из контекста), с их же помощью критиковали оппонентов.

Рис. 3. Соловьев М.м. "Молодые строители коммунизма! Вперед, к новым успехам в труде и учебе!", плакат 1950 г.

Восхваление Сталина было самодостаточно: «Ваше славное имя / Великий советский народ / Над землею проносит, / Как высшую правду и мудрость, / Ваше имя / Планету в прекрасное завтра ведет. / Ваше имя – / Всего человечества утро!» ^{[21, с. 7]}.

Общественное сознание молодежи напрямую связывало свои мечты и чаяния с заботой Сталина. Молодой Е. Евтушенко писал: «Ведь об этом мечтаем и я и ты, – / значит думает Сталин об этом!» ^{[22, с.11]}.

Рис.4. Траурный номер газеты "Сталинская молодежь", 7 марта 1953 г.

После смерти И.В. Сталина еще некоторое время как бы по инерции продолжалось славословие в адрес вождя, однако уже к концу 1953 г. от него практически не осталось следа. Впрочем, стиль комсомольской агитации и пропаганды изменился мало. Обратимся в этой связи к передовой статье октябрьского номера журнала «Смена» за 1953 г. ^{[23, с. 2-3]}. Именно подобные публикации лежали в основе докладов комсомольских пропагандистов. Поэтому данную статью можно воспринимать как источник знаний не только о политической культуре журналистов, но и в целом об изменениях в подходах к пропаганде.

Только один раз упоминается Сталин: «Идеи учения Маркса - Энгельса - Ленина - Сталина овладели широкими массами». Из исторических персонажей в центре внимания Ленин: « Комсомол Советского Союза носит имя вождя трудящихся всего мира, имя создателя героической партии коммунистов, основателя социалистического государства - великого Ленина. С именем Ленина связана история зарождения революционного движения среди молодёжи». Цитируются также М.И. Калинин, С.М. Киров. Основной тезис: «Политика партии является жизненной основой нашего общества. Этой политике безгранично верит народ, он следует ей, воплощает её в жизнь. Комсомол - верный проводник политики партии. Вот почему велика и почётна роль комсомола». И практически дежурная фраза (на этом месте могло быть прославление любого очередного партийного решения): «Новым свидетельством заботы нашей партии о благе народа явилось постановление Пленума ЦК КПСС «О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР». Пленум ЦК КПСС вооружил партию и советский народ развёрнутой программой борьбы за дальнейшее развитие социалистического сельского хозяйства, за обилие продовольствия для населения и сырья для лёгкой и пищевой промышленности».

Начиная с июля 1953 г. с каждым годом усиливался культ В.И. Ленина: основатель советского государства все чаще упоминался в печати, на радио. Плакаты с его портретами постепенно вытесняли плакаты со Сталиным и тандемом Ленин–Сталин.

Примечательно, что в издательстве Академии педагогических наук РСФСР «… в 1953 году на выдирки и вклейки по отдельным изданиям, которые были необходимы в связи с исправлениями, допускавшимися ранее ошибками по вопросам о роли народных масс и личности в истории , о великих стройках коммунизма, было израсходовано … 130,9 тысяч рублей» ^{[24, с. 436]}. Однако рядовые комсомольцы практически не заметили начавшейся в 1953 г. «мягкой» десталинизации.

Зато буквально «взорвал» общественное сознание молодежи доклад Н.С. Хрущева на закрытом заседании ХХ съезда КПСС «О культе личности и его последствиях».

Лишь три года назад умер И.В. Сталин. Характеризуя устоявшуюся в общественном сознании тогдашней молодежи веру в вождя ярко характеризует фрагмент из написанных еще в советскую эпоху воспоминаний Бориса Вайля: «Два молодых студента философского факультета Московского университета разговаривали в 1953 году. Один говорил: мне нравится девиз Маркса «сомневайся во всем». Другой ответил: – Да, мне тоже. Но в одном нельзя сомневаться – в Сталине. Я понял это, когда был на Красной площади 7 ноября и видел Его на трибуне, и видел, как Его приветствовал народ. Во всем можно сомневаться, но не в этом» ^[25].

И вот теперь эту, как казалось, непоколебимую веру попытались разрушить. Хотя доклад не был опубликован, в течение марта 1956 г. с ним ознакомились 18 миллионов комсомольцев ^{[26, с. 180]}. На закрытых партийных и комсомольских собраниях, а также на закрытых собраниях беспартийных сотрудников идеологических учреждений зачитывалось «Письмо ЦК КПСС», составленное на основе доклада Н.С. Хрущева на XX съезде партии. Причем читали его не только на заводах и в колхозах, но и в старших классах школ.

На собраниях комсомольского актива и пленумах обкомов ВЛКСМ, как правило, официальным тоном, с намеком на нежелательность вопросов и секретность тематики, прежде всего, подчеркивалось, что съезд осудил культ личности, как чуждый духу марксизма-ленинизма. Отмечались заслуги Сталина в революции, Гражданской войне, в борьбе за победу ленинской линии индустриализации и коллективизации, «против врагов и извратителей ленинизма». В тоже время говорилось о том, что с течением времени начали проявляться те черты и качества в практике руководства Сталина, которые затем сложились в культ личности. И далее шел стандартный набор обвинений в извращении Сталиным партийных принципов и партийной демократии. Провозглашалось, что для массовых репрессий против кадров комсомола не было никаких оснований.

В апреле 1956 г. V пленум ЦК ВЛКСМ указал на «необходимость во всей деятельности исходить из того, что подлинными творцами новой жизни являются народные массы, руководимые Коммунистической партией» ^{[27, с. 61]}.

Вслед за прозвучавшими на V пленуме ЦК ВЛКСМ оценками и местные комсомольские руководители дружно повторяли тезис о нанесении серьезного ущерба культа личности комсомолу. Подчеркивалось, что особенно большой ущерб культ личности нанес идеологической работе среди комсомольцев и молодежи: долгие годы молодежь воспитывалась на книгах, фильмах и постановках, насквозь пропитанных культом личности. Не обошлось без явных преувеличений. Например, говорилось о том, что вся прежняя комсомольская работа сводилась к восхвалению и механическому заучиванию цитат из работ Сталина. «Раскройте любую книгу для детей, начиная с букваря, и вы увидите, что все там пронизано духом культа личности. Всем известно, что пионерские слеты посвящались в основном восхвалению личности Сталина», – подчеркивалось на пленуме Тамбовского обкома ВЛКСМ ^{[28, д. 1298, л. 39]}.

Многие юноши и девушки после ознакомления с докладом, развенчивавшим ореол непогрешимости вокруг Сталина, находились в состоянии шока. Вот типичный отрывок из воспоминаний участника комсомольского разоблачительного комсомольского собрания А. Меркера из Свердловской области: «В зале стояла глубокая тишина. Не слышно было ни скрипа кресел, ни кашля, ни шепота. Такая обстановка в зале была то ли от неожиданности случившегося, то ли от смятения и страха. Шок был невообразимо глубоким… «Вождь» был несущей конструкцией всей системы символов раннего советского коммунизма. Обращение с ним как с простым «врагом народа» не могло не смутить умы. Рушилась сама идея высшей правды и справедливости, воплощенной в «Нем». Рушился целый космос привычных мифов, образов и идей. Картина мира разваливалась на глазах» ^[29].

Генерал-лейтенант таможенной службы в отставке Е.С. Шибанов вспоминал, как в его родной Маслянской средней школе Челябинской области уже на следующий день после зачтения закрытого письма ЦК КПСС «какой-то сельчанин рассек ножом портрет Сталина от его предполагаемого сердца до печени» ^{[30, с. 68]}. В Шехманском районе Тамбовской области школьники начали вырывать из книг портреты Сталина ^{[28, д. 1298, л. 42]}. Наименование комсомола ленинско-сталинским провозгласили личной виной Сталина ^{[28, д. 1298, л. 39]}.

В Шпикуловской средней школе после зачтения доклада учащиеся подали десятки записок с вопросами. Но ни директор, ни учителя не смогли на них ответить ^{[28, д. 1298, л. 41]}

Сохранились свидетельства и иностранцев, находившихся в тот момент в Москве. Наблюдая за московскими студентами один из американцев, например, заключил, что вера некоторых из них «потрясена до основания» и что отныне они будут относиться с недоверием ко всему, что будет исходить от государственного и политического руководства ^{[31, с. 244]}.

Ставший впоследствии известным диссидентом В. Осипов вспоминал: «Доклад Хрущева был нам прочитан на закрытом комсомольском собрании в Коммунистической аудитории МГУ на Моховой. На стенах висели четыре портрета: Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин. Конечно, я был потрясен этим докладом. Все сразу приобрело знак «минус» ^{[32, с. 171]}.

Студент юридического факультета МГУ Кабышев заявил, что ученые не имеют своих убеждений и оправдывают это то культом Сталина, то еще какими-нибудь причинами. В подтверждение он привел пример, как один из профессоров объяснял студентам, почему советская конституция называется сталинской и как через год этот же профессор доказывал обратное ^{[33, с. 8-9]}.

Множество вопросов, связанных с докладом Н.С. Хрущева и породившими его слухами, получили сотрудники отдела пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ, выступавшие в учебных заведениях и молодежных общежитиях: «Почему мало пишут о Сталине», «Почему не нашлось человека, таких членов ЦК, которые бы поправили И. В. Сталина», «Какие ошибки содержатся в «Кратком курсе», «Какой вред наносил культ личности», «Почему ему обо всем этом, о чем говорят сейчас, не сказали на XIX съезде партии?» ^{[34, с. 135]}.

Особенно трудными для пропагандистов стали многие вопросы по истории. Тогдашний курский старшеклассник Б. Вайль в своих мемуарах вспоминает, как неразрешимо тяжело они пытались ответить, например, на такие вопросы: «Если у нас существовала диктатура Сталина, то логично ли говорить, что у нас была диктатура пролетариата?», «В учебнике говорится, что выход России к Балтийскому морю был жизненно важен. Я не пойму: выходит, каждое государство имеет право захватывать чужую территорию, чтобы иметь выход к морю?», «Не является ли Богдан Хмельницкий предателем украинского народа?», «Почему мы не проходим Достоевского?» ^[25]. Резко возросший интерес к истории и политике обернулся тем, что … в 1956 году в школах не проводился выпускной экзамен по истории СССР.

Из опрошенных московскими студентами 1526 свидетелей событий о своем одобрении услышанного весной 1956 г. заявили 483 человека (32%), а о недоверии и неодобрении — 553 человека (36 %) ^{[26, с. 180]}. Проведя подобный опрос среди 50 жителей г. Ессентуки мы услышали 22 положительных и 28 отрицательных отзывов. Правда, некоторые заявили о пересмотре своих взглядов под влиянием событий последних десятилетий.

Однако архивные документы тоже сохранили сведения и о явно отрицательной реакции на осуждение культа личности. Так, в Дагестане на физико-математическом факультете педагогического института при чтении того места доклада, где приводятся строки из гимна: "Нас вырастил Сталин – на верность народу, на труд и на подвиги нас вдохновил" часть комсомольцев зааплодировала ^{[35, д. 45, л. 88]}.

Власть и раньше объявляла заслуженных (казалось бы!) руководителей врагами народа, бандитами, шпионами и т.п. Но в данном случае низвергался Человекобог, «Знамя» нескольких поколений.

«Неудобных вопросов» добавили венгерские события. Официальная версия о контрреволюционном мятеже далеко не всегда удовлетворяла слушателей. В одном из университетов лектор, использовавший при рассказе о Венгрии лишь штампованные казенные формулировки, добился того, что вся аудитория встала и демонстративно покинула зал ^{[36, с. 32]}. Под влиянием требований созыва правомочного, всенародного представительства в странах народной демократии, в МГУ вывесили «Манифест» о замене Верховного Совета СССР действительно народным органом, призванным осуществить контроль над жизнью страны ^{[37, с.61]}. Дошло до того, что в МГУ регулярно появлялись сводки о текущих событиях в Венгрии. 7 ноября 1956 г. работники КГБ задержали студентов Ленинградского университета, которые скандировали: «Да здравствует свободная Венгрия!», «Да здравствует свободная Россия!», «Долой Хрущева!» ^{[34, с. 136]}. Открытые оппозиционные выступления студенчества зафиксированы в вузах Ленинграда, Казани, Саратова, Свердловска ^{[38, с. 13]}. В Ярославле старшеклассник Виталий Лазарянц, проходя в рядах праздничной демонстрации перед трибуной, развернул плакат «Требуем вывода советских войск из Венгрии!»^{[26, с. 182]}.

В Сухумском педагогическом институте, Кустанайском сельскохозяйсвенном институте начальство во избежание инцидентов предпочитало международное положение вообще никак не освещать ^{[36, с. 132]}.

Президиум ЦК КПСС 4 ноября 1956 г. вынужден был одновременно рассматривать два вопроса: стабилизацию ситуации в Венгрии после ввода туда советских войск и «очищение вузов от нездоровых элементов» ^{[39, с. 202, 979-980]}. В ноябре 1956 г. на митинге московской молодежи, посвященном награждению ВЛКСМ орденом Ленина, Н. С. Хрущев не удержался и напрямую увязал необходимость «уделять больше внимания правильному воспитанию молодежи» с событиями в Венгрии. Первый секретарь ЦК КПСС адресовал «учащимся с нездоровыми настроениями» прямое предостережение: «Если вам не нравятся наши порядки, которые мы завоевали своей кровью, тогда пойдите поработайте, а на ваше место придут учиться другие» ^[41].

Руководство комсомола все настойчивее говорило о недопустимости неглубокого и неполного раскрытия руководящей роли Коммунистической партии в советском обществе, сущности и значения политики партии, преимуществ социалистической экономики. ЦК комсомола считал, что «пропаганда марксизма-ленинизма еще не носит боевого, наступательного, воинствующего характера» ^{[42, д. 57, л. 14]}.

Уже в апреле 1956 г. первый секретарь ЦК ВЛКСМ А. Н. Шелепин говорил: «Кое-где враги пытаются использовать развернувшуюся критику в своих враждебных целях и тем самым подорвать доверие молодежи к партии, к нашему правительству, к нашему Центральному Комитету. А некоторые наши работники не дают должного отпора всякого рода антисоветским и антипартийным высказываниям» ^{[43, с. 388]}. V пленум ЦК ВЛКСМ призвал «усилить борьбу с проявлениями буржуазной идеологии, с пережитками капитализма в сознании молодежи» ^{[27, с. 62]}. Тезисы А.Н. Шелепина практически повторили на пленумах обкомов и райкомов комсомола многие секретари местных комитетов комсомола. Так, на пленуме Тамбовского обкома ВЛКСМ А. Е. Сергеев обращал внимание комсомольских организаций на необходимость отпора «всякого рода антисоветским и антипартийным высказываниям»: «Мы должны признавать критику только в рамках партийности и давать бой любому, кто допустит антисоветские выпады против партии и государства» ^{[28, д. 1298, л. 42]}. Борясь против культа личности, комсомольским организациям поручалось «разъяснять комсомольцам, что марксизму-ленинизму чужды мелкобуржуазные анархические взгляды, отрицающие роль руководителей, организаторов масс. Богатый опыт социалистического строительства учит, что принципы коллективности руководства, широкое развертывание демократии вовсе не отрицают роли, а повышают ответственность отдельных руководителей за порученное дело» ^{[28, д. 1298, л. 42]}.

Некоторые комсомольские руководители на местах стремились скорректировать осуждение культа личности еще в большей степени. Так, в городе Советская Гавань 1-й секретарь горкома ВЛКСМ подчеркивал, что нельзя отделять сталинизм от ленинизма, что никто после Ленина не сделал для развития марксизма больше чем Сталин ^{[44, с. 41-42]}.

Кстати, критика культа личности не только не затронула другой устоявшийся культ, но и в еще большей степени способствовала его укоренению в общественной жизни. Пропаганде жизни и деятельности В.И. Ленина придавалось все большее значение в связи с начавшейся после ХХ съезда КПСС работой по преодолению культа личности.

Как и раньше культ Ленина служил рычагом укрепления партийного руководства. Но если раньше партийные и комсомольские руководители использовали его как инструмент формирования и укрепления культа Сталина ^[45], теперь с не меньшим успехом его использовали для развенчания сталинского культа.

Согласимся с современным публицистом Н.К. Сванидзе: «Для того, чтобы из нашего «пантеона», из «красного угла» убрать икону с изображением Сталина, нужно было ей противопоставить другую икону. Другого варианта тогда не было. А другой иконы, кроме Ленина, на тот момент тоже не было. Потому что Ленин оставался святым и во времена Сталина … Все молитвы, которые раньше были обращены к Сталину, теперь должны были быть обращены исключительно к Ленину» ^[46].

Преобразились многие произведения советского искусства прежних лет. Так, упоминаемое нами стихотворение С. Михалкова «В музее В. И. Ленина» освободилось от строк про Сталина: отныне Ленин в стихотворении С. Михалкова ни с кем не советовался ^{[47, с. 230-232]}. На знаменитой картине «Приём в комсомол» С. Григорьева (1949 г.) исчез бюст Сталина.

Рис. 5. Григорьев С. "Прием в комсомол". Редакции 1949 и 1958 гг.

В лекциях, тексты которых распространял отдел пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ («Жизнь и деятельность В.И. Ленина – великий пример для молодежи», «О некоторых чертах стиля работы В.И. Ленина», «В.И. Ленин – народный трибун» и др.) подчеркивались близость В.И. Ленина к массам, его скромность, склонность к принятию коллективных решений. После каждой лекции, как правило, организовывались просмотры кинофильмов, отрывков из спектаклей, отражающих историю революционного движения. К выступлениям перед молодежью привлекались старые большевики. В некоторых местах к чтениям готовились документальные выставки, фотомонтажи, рассказывающие о Ленине. С апреля 1956 г. многие комитеты комсомола начали организовывать ленинские чтения на промышленных предприятиях, в районных центрах, в колхозах и совхозах.

За 1953-1958 гг. труды В.И. Ленина были изданы в СССР общим тиражом 53,2 миллиона экземпляров ^{[48, с. 414]}. В помощь пропагандистам огромными тиражами издали справочники, библиографические указатели о вожде, сборники ленинских высказываний. Колоссальный объём ленинских трудов «облегчал» работу пропагандистов: доказывая правильность провозглашаемых утверждений, сослаться на то или иное ленинское высказывание можно было едва ли не в любом вопросе.

Еще в январе 1955 г. вышло постановление, установившее перенос мероприятий памяти Ленина с 21 января на день рождения вождя — 22 апреля. В постановлении подчеркивалось: «В сознании народов нашей страны и трудящихся всего мира с именем В. И. Ленина, с его учением связываются великие победы советских людей в строительстве коммунистического общества. Поэтому теперь более целесообразно отмечать память В. И. Ленина не в день его смерти, что накладывает печать траура и скорби, а в день рождения Ленина — 22 апреля, придав этой дате значение праздника, что будет более соответствовать всему духу ленинизма как вечно живого, жизнеутверждающего учения»^[49].

С 1955 г. ежегодно практически повсеместно комсомольские организации проводили 22 апреля разного рода праздничные мероприятия: торжественные собрания, ленинские чтения, пионерские парады, конкурсы художественной самодеятельности. Как правило, звучали написанные в мажорном ключе стихи и песни. Подчеркивались горячая любовь вождя к молодым поколениям, символичность того факта, что день рождения Ленина пришелся на весну. Акцент делался на бессмертии, на воскрешении и обновлении. В апрельском номере комсомольско-молодежного журнала «Смена» за 1956 г. поэт на вопрос «Да видел ли ты Ленина живого?» отвечал: «В сердце он живет» ^{[50, с. 4]}. В 1957 г. номер «Смены» в честь дня рождения Ленина открывал текст песни «Комсомольская»: «Нам дорога к счастью Лениным указана» ^{[51, с. 1]}. В 1958 г. апрельский номер «Смены» открывался стихотворением, утверждавшим про жизнь В.И. Ленина: «Нет жизни более прекрасной. / Смерть оборвать ее не властна». Продолжение жизни Ленина автор видел в «спутников движенье», размахе строек ^{[52, с. 1]}.

Рис. 6. Кадр из диафильма "Ленин у ребят на елке". Худ. И.Незнайкин. Пр-во студии "Диафильм", 1960 г.

Среди иллюстраций, используемых в комсомольско-молодежной печати, очень популярными стали репродукции картин на темы «Ленин и молодежь», «Ленин и дети». Например, картины В. В. Щеглова «Ленин и дети» , Н. П. Карякина «Ленин с детьми» , В.Я. Коновалова «Ленин и дети». Активно использовался близкий и понятный не только молодежи, но и детям образ Ленина – простого человека. «Ленин с детьми на картинах больше похож на Деда Мороза, чем на вождя мирового пролетариата,» – справедливо замечает современная исследовательница ленинианы Л.В.Алиева ^{[53, с. 11]}. Справедливость данного утверждения подтверждают изданные во второй половине 1950-х годов кнги для детей и юношества, рассказывающие о маленьком Володе и дедушке Ленине – любителе детских игр и развлечений (Кононов А.Т. «Елка в Сокольниках», Боч-Бруевич А.Д. «Кот Васька», «На елке в школе» и др.).

Рис. 7. Жуков Н.Н. "В.И.Ленин в гостях у ребят лесной школы в Сокольниках в 1919 году", 1954 г.

Впрочем, по-прежнему активно использовался и монументальный образ вождя как создателя лучшего в мире государства, отдавшего все силы на благо Родины и народа.Особенно активномолодежная печать тиражировала репродукцию картины Б. Иогансона, В. Соколова, Д. Тегина, Н. Файдыш-Крандиевской, Н. Чебакова «Выступление В. И. Ленина на III съезде комсомола» (1950 г.). Ленин изображен задушевно беседующим с делегатами. Отображено благоговейное внимание, с которым молодежь (и фронтовики, и школьницы, и работницы) слушает слова вождя о необходимости настойчивой учебы.

Рис. 8. Иогансон Б., Соколов В., Тегин Д., Файдыш-Крандиевская Н., Чебаков Н. "Выступление В.И.Ленина на III съезде комсомола", 1950 г.

Представая сразу в нескольких амплуа, именно Ленин в общественном сознании становился человеком-идеалом.

В честь 40-летия ВЛКСМ на собраниях комсомольцев и молодежи по всей стране, а затем на торжественном пленуме ЦК ВЛКСМ было принято специальное обращение к ЦК КПСС и Совету Министров СССР. Его фрагмент ярко демонстрирует, с помощью каких постулатов формировалась ленинско-культовая идеология: «Великий Ленин, чье имя гордо носит наш союз, осветил дорогу каждому, кто вступает в жизнь, в борьбу за новый мир, за коммунизм. Ленинские заветы глубоко запали в сердца миллионов юных борцов, стали нашей путеводной звездой» ^{[54, с. 29]}.

Особенно большое внимание уделялось пропаганде речи В.И. Ленина на III съезде РКСМ. «Ленинский завет – учиться – и сегодня остается законом для нашей молодежи», – говорил на XIII съезде ВЛКСМ Н. С. Хрущев ^{[54, с. 354]}. В честь 40-летия речи Ленина прошли торжественные собрания в первичных и региональных комсомольских организациях. В приуроченных к юбилею тезисах ЦК ВЛКСМ провозглашалось, что «Выступление В.И. Ленина на III съезде комсомола явилось поворотным пунктом в истории Коммунистического союза молодежи» ^{[55, с. 11]}.

Ветеран ВЛКСМ из Ессентуков З.Г. Александрова вспоминает: «Каждый из нас запомнил две фразы («Учиться, учиться и учиться» и «Учиться коммунизму»). Комсомольские активисты применяли их к месту и не совсем. Часто это превращалось в какой-то бессмысленный ритуал. А мы любили подшутить по поводу и без: «Что завещал великий Ленин? Учиться!».

Согласимся с современным исследователем В.А. Ваниным: «Культ Ленина был призван воодушевить население прославлением легендарного прошлого, которое убедило бы людей в достижимости славного будущего»^{[56, с. 93]}. В связи с этим вспоминаются слова песни тех лет: «Нас осеняет ленинское знамя / И поднимает к подвигу народ»^{[57, с.1]}.

Вместе с тем, любое антиленинское высказывание рассматривалось как антисоветское. Показателен следующий пример. В декабре 1958 г. у студента исторического факультета МГУ Анатолия Иванова сотрудники госбезопасности обнаружили рукопись научной статьи «Рабочая оппозиция и диктатура пролетариата». Проанализировав деятельность «рабочей оппозиции» внутри РКП(б), он доказывал, что прав А.Г. Шляпников, а не В.И. Ленин. По логике «критикует Ленина — значит против советской власти» 31 января 1959 г. в читальном зале Исторической библиотеки Иванов был арестован. Студент Владимир Осипов был исключен из комсомола (а следом, конечно, и из университета) после заявления о том, что арест Анатолия Иванова — это возвращение к сталинским временам, что Н.С. Хрущев на XXI внеочередном съезде КПСС публично заявил об отсутствии в СССР политических заключенных, а КГБ по-прежнему творит произвол ^{[58, с. 172]}.

Впрочем, даже диссидентское мышление тех лет находилось, как правило, «в плену ленинского культа». Так, известный ныне политический деятель В. Шейнис в 1957 г. написал статью "Правда о Венгрии", за что в 1958 г. был исключен из комсомола и аспирантуры. Одна из основных идей статьи заключалась в том, что Ленин бы так не поступил, как поступили советские руководители ^[59].

Постановления ЦК ВЛКСМ «О задачах комсомольских организаций в связи с решениями ХХ съезда КПСС» (апрель 1956 г.)^{[27, с. 50-65]} и «Об улучшении идейно-воспитательной работы комсомольских организаций среди комсомольцев и молодежи» (февраль 1957 г.) ^{[27, с. 87-89]} настраивали комсомольцев проявлять «непримиримость к чуждой идеологии и буржуазным пережиткам». В 1956 г. в своем закрытом письме ЦК КПСС «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов» потребовал «усилить политическую бдительность, решительно преследовать всякого рода попытки демагогической болтовни и распущенности» ^{[60, с. 397-400]}. Большое влияние на вузовские комсомольские организации оказало также Постановление ЦК КПСС от 6 мая 1957 г. «О серьезных недостатках в преподавании общественных наук в высших учебных заведениях г. Саратова».

Подобные решения принимались и на региональном уровне. Например, пленум Обкома ВЛКСМ Еврейской Автономной Области призвал в конце апреля 1956 г. «усилить контроль над качеством и идейным содержанием политических информаций, проводимых студентами, за выпуском стенных газет» ^{[44, с. 41]}.

В феврале 1957 г. пленум ЦК ВЛКСМ провозгласил: «Ухватившись за проводимую коммунистической партией критику культа личности и его последствий, враги из лагеря империализма стремятся использовать ее для подрыва основ советского строя, марксизма-ленинизма. Однако нередко комсомольские организации не ведут наступательной борьбы против происков буржуазной идеологии, плохо разоблачают антисоветские, провокационные слухи и измышления, слабо воспитывают молодежь в духе большевистской бдительности. Подчас не дается должного отпора нигилистическим и иным нездоровым высказываниям, допускаемым отдельными юношами и девушками и прежде всего из числа студентов, которые не смогли глубоко и правильно осмыслить суть и значение проводимой партией работы по устранению недостатков, порожденных культом личности» ^{[27, с. 90]}.

Выдающийся российский историк Ю.В. Аксютин, осмысливая хрущевскую борьбу с культом личности писал: «Общество, во всяком случае, довольно значительная его часть, успело настолько одурманиться сильными и регулярными дозами идеологического культового зелья, что отказ от них, а тем более попытка прописать ему противоядие, вызывали своеобразную «ломку». Врачи в таком случае поступают по-разному: либо решительно и бесповоротно продолжают «шоковую терапию», рискуя, что больной сорвется и все может закончиться летальным исходом; либо ограничиваются гомеопатическими дозами лечения, пилюлями и припарками, не имея, однако, никакой гарантии от возможного рецидива застарелого недуга. Хрущев вставал то на один, то на другой путь, — но ни на одном не был достаточно последователен» ^{[26, с. 181]}.

С нашей точки зрения, данная оценка вполне подходит и к подконтрольному партии комсомолу. Не отказываясь от самой линии на развенчание культа личности, комсомол в конце 1950-х годов все больше проявлял непримиримость к объявляемым провокаторами, «незрелыми элементами» и т.п. сторонникам радикального отказа от культового политического поведения.

Официально развенчанный культ личности Сталина в реальных условиях борьбы с ним (отсутствие гласности, противоречивость в оценках, критика теми, кто раньше обожествлял вождя, находился в его окружении) подчас возрождался в общественном сознании молодежи в новом качестве: в форме своеобразного социального протеста против неидеальной действительности.

Культ Ленина, наоборот, в конце 1950-х годов был многократно усилен официально, активно использовался для реализации задач коммунистического строительства. В отличие от прежних лет он уже не служил инструментом укрепления культа Сталина ^{[45, с. 23]}, но с еще большей силой работал на укрепление партийного руководства комсомолом, придавал «святость» политическому режиму.

Таким образом, несмотря на активную борьбу с культом личности, комсомол 1950-х годов по-прежнему способствовал формированию политической культуры подданического типа. С помощью якобы особых качеств харизматических лидеров (в первую очередь – Ленина) пытались мобилизовать молодежь на новые выдающиеся свершения.